Юрий Макусинский

Венок сонетов к принцессе Ирине

I

Господь вложил сегодня древний слог
в уста мои. И в пустоте словесной
рискую быть не понятым, но песне,
бесспорно, чужд язык интриг и склок.

И я, на волю выпуская звук,
губами придаю ему округлость...
Прекрасен мой язык! Он презирает грубость,
ласкает чистый лист и услаждает слух.

И вот: строка в сонете величаво
плывет среди руин скандалов и скабрез -
в забытом языке берет она начало?
Струятся жемчуга ее чистейших слез,

хрустальный смех неуловим - лови!
Уста - затем, чтоб только о Любви...

II

Уста мои, чтоб только о Любви
слагать слова на языке поэтов,
чтоб о тебе все помыслы мои
облечь я мог в изящный стих сонета.

Язык мне дан. И я богат, как Крез,
но я вассал твой - нежный и покорный,
и я - ничто без языка, и без
любви твоей я лишь поэт придворный.

Зачем Луне смущать покой небес,
пусть станет украшением в короне
возлюбленной! Какое из чудес
я сотворю, припав к ступеням трона,

чтоб о Любви, сквозь слезы и восторг,
тебе, принцесса, говорить я мог!

III

Тебе, принцесса, говорить бы мог
я нежным языком равнин российских:
искристым, дымным, солнечным, росистым -
великим языком, что дал нам Бог!

Но нем я пред тобой, и лишь в ночи,
когда дневная круговерть стихает,
рискую я воздать тебе стихами
все то, о чем язык мой днем молчит.

Прими же дар, светлейшая из дев!
Прости мне нрав мой дерзкий и шальной,
прости невольный страх и перепев
чужих мелодий и тоски чужой,

чужих страстей - о звездах, о Любви:
прими мой дар и труд благослови!

IV

Прими мой дар и труд благослови!
Я силы жду из твоих нежных рук,
к служению вассала призови -
я подчинюсь: твой раб и твой супруг.

Среди волков, взращенных на крови,
волчат развратных и тупых волчиц -
к тебе одной достойно о любви,
лишь твой лик светел среди прочих лиц.

Принцесса грез, владычица весны,
богиня смеха, фея добрых снов -
к тебе, родная, сквозь чужие сны
и грубые нагроможденья слов

вернусь в стихах, единственный - один
твой верный друг, слуга и господин.

V

Твой верный друг, слуга и господин.
Не слишком стар, не молод, не силен,
не безобразен, не бездарен, нелюдим
и много "не" еще имеет он.

Не злопыхатель, не лукав и не дурак,
не лицемер, не музыкант, не скрытен
и прочая... В твоей блестящей свите,
увы, никто - так просто... Просто так.

Но видит Бог, что я умел мечтать,
умел кричать без крика и без слова,
умел молчать... О, я умел молчать,
все говоря, и - ничего такого!..

Сплошное "не", вот все, что видишь ты:
служитель муз и жертва суеты.

VI

Служитель муз? Ах, жертва суеты?!
Гляжу в окно и наполняюсь садом,
цветущим за окном, но - рядом, рядом!
Наперерез цветенью пустоты!

Ее заплесневелое ничто
ползет по стенам от двери к лампаде
и - гасит свет, опустошает стол
и вероломно нападает сзади!

О, если бы не сад! О, что тогда?!
Но, слава Богу, сад! Вино и сахар.
Любимая! Так старишься, когда
объято сердце беспробудным страхом,

всей кожей черепа страдаешь от седин -
один, один! Мучительно один...

VII

Один, один! Мучительно один!
Иду на Вы - гремлю металлом строк:
"Я Вас люблю, но Вами не любим!
Я счастлив умереть у Ваших ног!"

О, да... Я счастлив... Без сомненья - да!
Твой дивный стан я осязаю, плечи,
лианы рук и терпкие уста -
владею! Но тобою не замечен.

Реальна ты? Реальнее мечта.
И я мечтатель, стало быть? Мечтатель,
коль ты - вот здесь! Вот - с этого листа!
И я - твой господин и твой создатель.

В безумном царстве лжи и суеты
одной надеждой жив, что рядом - ты!

VIII

Я лишь надеждой жив, что рядом ты!..
Закат соткал из нитей золотых
на полотне небесной чистоты
лица овал и стебли рук твоих.

И я творю твой образ. Я творю
твои глаза, твой голос, твой восторг,
твой ум, твою походку, шепот, вздох,
и о Любви с тобою говорю!

Закат и я - мы вместе. Об одном.
Любовь моя, так радостно, когда
слова легки, как мысли перед сном,
и наполняют сад, и как вода

слова росой ложатся на листву,
слова стекают каплями в траву...

IX

Слова стекают каплями в траву
в моем саду... В моем живом лесу -
в лесу чудес, где, только позову,
и - ты возникнешь! Легкую росу

стряхнешь небрежно с золотых волос,
заполнишь мой сонет теплом и светом,
и терпким запахом печальных чайных роз,
сияньем юности, и нежностью рассвета.

Сонет ожил! Встряхнулся, заиграл
небесным светом. Ты вошла - юна
и совершенна, как сама Весна.
Сонет узнал тебя, и - как узнал!

Смотри, слова, которые я спел,
вдруг вспарывают воздух роем стрел!

X

Вдруг вспарывает воздух роем стрел
в ночном саду светящиеся звуки,
слагаясь в голос, напоенный мукой,
вливаясь в хоровод небесных тел!

И - тишина... Так трепетно и грустно
ласкать губами тишины лицо -
воображать! Любить, в конце концов,
тебя, воображенную искусно!

Чарует ночь. И ты - жива, мила.
Искрятся звуки - наши голоса
сливаются в один, и ты вошла,
и мы стоим с тобой глаза в глаза.

Я это чудо сотворить сумел -
и мы сошлись: ты - вечность, я - предел.

X

И мы сошлись, как вечность и предел.
Мой голос ровен, и рука - тверда!
Но чуду всякому дано быть кратче дел
и - не вино уже, а вновь вода...

Ушла... Куда? Какой несносный свет -
нет, не закат! И не рассвет... О, нет!
Мой сад поник, и облетает цвет...
Ни звук, ни крик, ни голос - все фальцет!

Иссяк восторг, и фейерверк затих,
не брызжет светом, лишь слегка искрит -
вот-вот угаснет, сгинет, догорит!..
О, миг ужасный! Неизбежный миг...

Вернись, воскресни - оживи строфу!
Я жду тебя, люблю тебя, зову...

XII

Я жду тебя, люблю тебя, зову -
покоя нет ни сердцу, ни уму.
Мне не суметь все сделать самому -
зажечь восход и напоить листву.

Твой дивный лес угаснет без дождя,
померкнут звезды, онемеют птицы,
цветы завянут, словом, без тебя
осиротеет сад мой - прекратится...

Ты не бросай его, а с ним меня!
Зачем эдем приходит в запустенье?
Зачем не райский ветр звенит за дверью,
а Золотой телец дрожит, звеня?

Нет, ты должна прийти в свои владенья,
как только зов мой прозвучит - я верю!

XIII

Как только зов мой прозвучит, я верю,
восход растопит темноту и горе,
и к нам с тобой из леса выйдут звери,
чтоб встретить ласково, восторженно, покорно...

И примет нас торжественное море -
одарит пищей и тела омоет,
вернет нам силу сна, изгонит горечь
из наших душ, и от врагов укроет.

Я вижу дом, стоящий на пригорке,
огромный сад, сбегающий к реке;
и - скачет конь по полю налегке,
и - пахнет в воздухе весенним дымом горьким...

Я в дом вхожу, и бесконечно верю:
открою дверь, и - ты стоишь за дверью...

XIV

Открою дверь - и ты стоишь за дверью!
Мираж?! Мечта?! Игра теней и света?..
Ведь ночь, по-прежнему, по-прежнему все это
лишь запах слов, лишь отзвук слов неверных...

Но - сад цветет! Сад все-таки, мой друг.
Он ждет стихов, как влаги ждут цветы,
как ждут тепла незрелые плоды,
как сам я жду - губами твоих рук!

И чтоб игра не ведала конца,
и чтобы ночь не длилась дольше дня,
чтоб сад зацвел для твоего венца,
чтобы принцесса выбрала меня -

в мои уста, чтобы любить я мог,
вложил Господь сегодня древний слог!

XV

Вложил Господь сегодня древний слог
в уста мои, чтоб только о Любви
к тебе, принцесса, говорить я мог -
прими мой дар и труд благослови!

Твой верный друг, слуга и господин -
служитель муз и жертва суеты,
один сегодня, как всегда, один!
И лишь надеждой жив, что рядом - ты...

Слова стекают каплями в траву
и вспарывают воздух роем стрел,
а мы сошлись, ты - вечность, я - предел:
я жду тебя, люблю тебя, зову!..

Как только зов мой прозвенит, я верю:
открою дверь, и - ты стоишь за дверью!


Ленинград.

14 июля 1984 г.

Пишите нам:
a-collection@mail.ru

Полное или частичное воспроизведение любых материалов, содержащихся на этом сайте, допускается только с письменного разрешения редакции.

Copyright © 2000-2001
Art-Collection