Юрий Макусинский

ЛИВОНСКАЯ ТЕТРАДЬ

1

Я тоже был убит на поле брани
под Грюнвальдом. Мне голову снесли
мечом ливонским. Душу вознесли
на небо ангелы июльским утром ранним.

Я был великим грешником - блудил,
насиловал литовских хуторянок,
пил беспробудно, беспросветно жил
в грязи насилия, пороков, вечных пьянок.

Я воевал. Я защищал свой дом
и спину друга, рухнувшего рядом
с копьем в груди. Мы умерли. Награда
нам на двоих - мы в рай вошли вдвоем.

2

Литва! Дремучая страна.
Провинциальные ливонцы
слоняются под пыльным солнцем,
не понимая ни рожна

в Истории. Тому порукой
порядок в суете, и скука
монументальная во всем -
в оградах, в зданиях, во взглядах
на жизнь, в движениях, в нарядах,
в цветах, ухоженных как надо,
в девичьих голосах, в парадах
по случаю того, что стадо
вдруг разродилось королем.

Литва! Мне в имени твоем
величье слышится! У трона -
полуголодные бароны,
дельцы, поэты, пустозвоны,
политики, жидомасоны,
великосветские болваны,
лесные братья, хулиганы,
пьянчуги, девушки-путаны...
Европа стало быть. Содом!

Литва! Как много в этом звуке
для сердца русского тоски!
И рвется сердце на куски
от нашей пламенной разлуки.

3

Бездушный слог эпохи дураков -
обычный сленг, безудержный санскрит.
Он мыслить требует, он холодом горит
на языке. Из глубины веков

он Вавилонской башнею торчит
во всех наречиях. У новых языков
душа многострадальна как Иов,
в санскрите - мудрость Каина ворчит.

4

Янтарная женщина в городе Вильно
со мной обращалась изящно и вольно.
Я пленником был в этом городе пыльном,
но завоевателем стал я невольно.

А город старался казаться мне стольным,
достойным внимания - гордым и сильным
но я находил его просто крамольным,
не в меру заносчивым и сексапильным.

Любовник выносливый, даже - двужильный,
я спал с этим городом - в целом и порознь,
и радует глаз черноглазая поросль
в саксонской провинции - в городе Вильно.

5

Эстония! Без Бога и души!..
Здесь красота бесчувственна и жлобна,
здесь взгляды настороженно и злобно
скользят по мне в искусственной тиши.

Твой берег и острижен, и омыт
могучими свинцовыми валами...
Качают золотыми головами
твои собаки, дети и сады!

Эстония! Мираж и молоко...
Туман в лесу. Или - мечта в тумане?
Я весь в тебе, но без гроша в кармане,
и потому мне мыслится легко!..

Слезливых дачников молитвенный экстаз -
святыня их: простой гранитный камень,
в котором воплотился Северянин
для их бессовестных и ненасытных глаз!

6

Я трезв как ночью шпиль Адмиралтейства,
я независим словно Татарстан,
но на лице - печать эпикурейства,
в глазах - печаль, в душе - сплошной туман

и горькое предчувствие измены
ливонского правительства тебе,
Ингерманландия! Но что это изменит
в моей непредсказуемой судьбе?

Я пиво пью. Носильщик у вагона
напрасно ждет взаимности от нас
возлюбленных. По шумному перрону
Россия прет, не поднимая глаз

от серого асфальта. На санскрите
общается Европа между тем
с другой Европою - умытою и сытой,
и не находит с нею общих тем,

и суетливо уточняет время
отхода поезда. Мы едем в тишине
и коротаем ночи междутемья
со спутниками милыми вполне.

7
Государь великий! Страна в огне -
от усобиц корчится вся Россия,
полководцы пьянствуют от бессилия,
по церквам кликушествуют мессии,
чужестранец правит в твоей стране!

Государь! Ливонцы шумят в сенях
твоего великого государства -
они души продали бы за царство,
но в крови их - рабство, в сердцах - коварство!
Не смирит их совесть, но только страх.

Малороссы срочно латынь зубрят
и кладут безумные крест обратный,
над Днепром Владимир молчит, объятый
гневом праведным. В Риме поляк носатый
веселится - храмы твои горят.

Государь! Измена опять в цене -
от Христа шарахаются иуды,
московиты ищут любви у Будды,
воеводы хвалятся пьяным блудом,
у Кремля на запад - дыра в стене.

Умирают дети - по чьей вине?
Правдолюбцев травят молвой и мёдом.
Горемык и пьяниц зовут народом,
у бояр - делишки со всяким сбродом,
у князей - деньжата в чужой мошне.

Велика Россия, да только не
отступить за Волгу или за Каму!
То, что было выстрадано веками,
разрушаем собственными руками -
воздвигаем жертвенник сатане.

Государь великий! Страна в огне,
поднимай полки и народ - не медли!
Не сильна Россия умом передним,
но всегда вставал кто-нибудь последним
и наследным Муромцем - на коне!

30.06.93 г.

версия для печати