Валерий Михайлов

ЕДИНЫЙ ГВОЗДЬ

СТЕНЛИ

(части 6 - 9)

6

Содержание:

Единый гвоздь. Повесть

(1)

(2)

(3)

(4)

Дома меня ждал сюрприз. Не успел я войти, как здоровенный детина с полным отсутствием какого-либо выражения лица швырнул меня в кресло.

- Сидеть, - рявкнул он, наводя на меня пистолет.

Героем или суперменом я никогда не был, карате не знал, да и как себя вести со здоровыми мужиками, которые к тому же еще и вооружены, даже не догадывался. Поэтому я предпочел тихо бояться в кресле.

- У меня к тебе пара вопросов, - сказал, возникший из ниоткуда приятель Ольги, - ответишь правильно, и все будет хорошо.

- Я расскажу все, что знаю, только можно пистолет убрать, а то я от страха собственное имя забуду.

- Спрячь пистолет, Гарри.

Детина послушно убрал пистолет и встал у меня за спиной.

- Рассказывай.

- Мне будет легче, если вы будете задавать вопросы.

- С нашей последней встречи произошло много интересного. Например, как ты справился с Артуром?

- Я от него убежал.

- Ты меня за идиота держишь? Еще никто от Артура просто так не убегал.

- Я проснулся на болоте от страха и холода. Ноги сами меня понесли. Я не мог себя контролировать. Мне повезло, а ему нет, он утонул в болоте.

- Может освежить тебе память? Гарри.

- Он говорит правду, - вмешалась в разговор Ольга. Я был уверен, что еще мгновение назад ее здесь не было.

- Конечно правду. Мне и Рафик говорил, чтобы я, попав к кому-нибудь из вас в руки, рассказывал все, иначе только хуже будет.

- А к кому это из нас? Кого он называл?

- Он сказал, что, возможно, мной будут интересоваться очень серьезные люди, с которыми лучше не шутить. Все равно они получат то, что им нужно. И что мне в подобной ситуации лучше колоться сразу.

- Разумный подход.

- Что было дальше?

- Дальше я был у дракона.

- Становится еще интересней. И что ты там делал?

- Меня Рафик отправил за кольцом.

- Каким кольцом?

- Обычным медным кольцом.

- И где оно?

- У Рафика.

- Так ты добыл кольцо.

- Да.

- И каким же это образом? На победителя дракона ты не похож.

- Я и не пытался его победить. Он мне сам его отдал.

- Не смеши. Похоже, придется поговорить с тобой по-другому. Гарри!

Надо заметить, что я с детства боюсь боли. Обычный укол заставляет меня покрываться холодным потом, а тут… Пытки. Я буквально обмер от страха. Моя душа, покинув пятки, в которых она обосновалась еще со времен знакомства с Рафиком, начала усиленно грызть перекрытия между этажами. Я никогда не отличался бесстрашием, всегда чего-нибудь, да боялся: ментов, армии, прохожих и подвыпившие компании. Вся моя жизнь протекала с легким чувством страха. Доходило до того, что вечером, читая книгу, я боялся, что какой-нибудь урод кинет в окно камень.

И вдруг страх исчез. Я вновь ощутил ни с чем не сравнимую не подвластную мне силу. Оттолкнувшись всем телом, я выпрыгнул из кресла, как ниндзя или испуганный кот, и, сгруппировавшись, вылетел в окно вместе с осколками стекла. Жил я на четвертом этаже, и мой поступок был бы чистой воды самоубийством, не попади я в кузов грузовика с ветошью. Очутившись в безопасности, я потерял сознание.

7

- В тебе просыпается сила. Извини за жаргон "Звездных войн". Это такая же сила, как я троллейбус, но любое другое слово тоже не будет ничего означать. Ты уже чувствовал силу в минуты опасности. Осталось научиться чувствовать ее всегда. По собственному желанию включать и выключать это чувство.

- Ты хочешь сказать, что вы будете толкать меня на смерть, пока я не научусь управлять силой?

- Скорее, что, что мы делаем, можно сравнить с прививкой, которая позволит тебе если не выжить, то, по крайней мере, продержаться несколько дольше. Впереди у тебя настоящие трудности. Мы же пытаемся помочь тебе выжить.

- Артур, дракон, прыжки в окна... Хорошая помощь. Вы меня случайно не в ВДВ готовите?

- Что касается Артура и дракона, то да, это наши испытания, но Рабица - это одна из тех неприятностей, которые уготованы тебе судьбой.

- Приятные новости?

- Видишь ли… Существует легенда о едином гвозде. Когда Бог создавал Мир, он создал его на едином гвозде, но потом на небесах произошла буча, и гвоздь похитили. В конце концов, гвоздь пропал, но тот, кто сможет найти этот гвоздь, сможет управлять реальностью. Если сегодня сила магов заключается в умении следовать реальности, то тот, у кого будет единый гвоздь, сможет создавать реальность по вкусу. Мы считаем, что ты сможешь найти гвоздь.

- И вы хотите, чтобы я вам притащил этот гвоздь?

-Его нельзя притащить. Его можно увидеть, а лицезрение гвоздя позволит тебе открыть путь и нам.

-То есть, вы хотите, чтобы я привел вас к гвоздю? А зачем мне это делать, если в моих руках будет власть?

-Это опять лингвистические заморочки. На самом деле сила - это не сила, гвоздь - не гвоздь, а власть - не власть. Ты осознаешь реальность, какова она есть. Ты не станешь богаче, сильнее, могущественнее.

-Тогда зачем все это?

-Видеть реальность, какова она есть, значит быть богом. В этом и есть конечная цель магии.

-А чего хотят все остальные? Зачем тогда такая конкуренция?

-Никто не знает, что такое гвоздь. Мы думаем так, другие по-другому. Есть такие, кто думает, что при помощи гвоздя можно вершить Миром. Эти готовы быть вторыми, лишь бы вершитель оказался с ними.

-Короче, вы сами не знаете, чего хотите.

-Мы хотим гвоздь. И сейчас возможно отыскать к нему путь. Старт дан, и вы несетесь к финишу, хотите вы того, или нет.

-Мы?

-Видишь ли, ты не единственный кандидат в путипроходцы.

-Тебе не холодно?

-Нет.

-А я замерз. У меня внутри словно кто погреб открыл.

-Что? - лицо Карины побелело от страха, - это…

На нас обрушилась мощная невиданная доселе сила. Я не мог ни шевелиться, ни кричать. У меня заложило уши, красная пелена закрывала глаза, было невозможно дышать. Тело болело так, словно меня медленно разрывали на части, а изнутри меня наполняла вечная абсолютная мерзлота. Еще немного, и я буду раздавлен в самом прямом смысле этого слова, еще немного… Я терял сознание и включался одновременно. Мой разум выключился, тело расслабилось, я перестал существовать, но вместе с этим некто во мне взял контроль над ситуацией на себя. Я исчез, стал невидимкой, слился с этим потоком до состояния полного равновесия, а когда я ощутил эпицентр, сила двинулась вслед за мной, уничтожая саму себя.

Я лежал на полу и ловил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Глаза не открывались, вернее, открывались, но я ничего не видел из-за крови. Кровь шла отовсюду: из глаз, из носа, из ушей, изо рта. Я даже штаны обмочил кровью. Боль отступала, сменяясь нечеловеческой усталостью. Во мне не осталось сил.

Рядом хрипела Карина. Хрипит - значит еще живая, - подумал я и потерял сознание.

8

-Ты когда-нибудь думал о ненависти? - спросил меня Ыа, закуривая сигару, - я не имею в виду священную, как у вас любят говорить, ненависть к врагу, или что-нибудь столь же грандиозное, сколько неинтересное. Я говорю о бытовой каждодневной ненависти, возникающей очень часто к близким людям, которых мы любим самой, что ни на есть, искренней любовью. Ведь у каждого из нас бывают минуты, когда мы готовы убить любимого человека, казалось бы, из-за какой-нибудь ерунды. Ничего, что я глаголю от лица людей? Так вот, наиболее показательными здесь являются отношения мамочек к детям, а особенно к подросткам. Никогда не видел, как мамочка, прощающая своему чаду относительно серьезные проступки, готова буквально убить его из-за какой-нибудь совершенной ерунды? Удивительный на первый взгляд феномен. А дело здесь в том, что мамочка в этот момент видит себя, и не просто себя, а то качество или черту, которую она прячет изо всех сил, стыдится, борется с ней, а тут ее словно лицом в дерьмо. И это характерно не только для родителей и детей. Когда мы ненавидим близких людей, мы ненавидим в первую очередь себя. Хотя, возможно, это относится и к ненависти вообще, возможно, но не уверен. Здесь, кстати, уместно вспомнить библейские слова о сучке и бревне в глазу. Моралисты, кстати, обожают эту фразу, сколько крови они попортили ею людям. Но бог с ними, с моралистами. Тем более что фраза эта не столько моральна, сколько диагностична: СУЧОК В ЧУЖОМ ГЛАЗУ ЕСТЬ НИ ЧТО ИНОЕ, КАК ОТРАЖЕНИЯ БРЕВНА В СВОЕМ СОБСТВЕННОМ. Избавься от собственного бревна, и чужие сучья перестанут тебе мешать. Иисус, если верить Евангелиям, вообще уделял мало внимания морали, а нравственности и подавно. Его больше интересовали вопросы личностной зрелости человека, нежели вопросы хорошего тона. Если хорошенечко подумать, то Евангелие - это весьма неплохое пособие по психотерапии, со скидкой, конечно, на год издания. Да и целью Христа было указать людям дорогу в Царствие Небесное. Мораль же постоянно тычет человека носом в дерьмо, заставляя его чувствовать себя хронически виноватым. С позиции же психотерапии вина если и не является достаточным признаком для диагноза невроз, то однозначно служит показанием для начала терапии. А вот отсюда уже напрашивается вывод о противоположности морали и психотерапии, а, следовательно, морали и психического здоровья в широком смысле этого слова, так как психотерапия является исключительно средством достижения этого самого психического здоровья, которое по своей сути является аморальным. Например, любовь и ненависть. С позиции морали это противоположности, причем ненависть недопустима, разве что ненависть к врагам во время священных войн. С позиции психотерапии любовь и ненависть являются разными гранями одной и той же эмоции. И ненависть надо правильно уметь выражать и направлять. Противоположным же чувством ненависти и любви является равнодушие. Мораль учит нас любить и запрещает ненавидеть, тогда, как наука говорит, что, подавив ненависть, мы, тем самым, убиваем любовь

9

-… терминологическая путаница. Мы очень много говорим о самосохранении, вкладывая в это слово совершенно иной смысл, - рассуждал дракон во время нашей прогулки по городу, - я не имею в виду специалистов. Я не ботаник, чтобы рассуждать с точки зрения биологии, я простой обыватель, по крайней мере, когда ряжусь в человеческую шкуру. Так вот, нет никакого самосохранения, есть доминирование. Каждый вид, каждая особь стремится к доминированию, а самосохранение - это так, программа минимум. Выжить - это не цель, цель выжить, захватить плацдарм, набраться сил, чтобы подмять под себя как можно большую территорию, чтобы максимально устранить конкурентов, обрюхатить как можно больше баб или урвать самого крепкого самца. В этом Мире каждый вынужден вечно воевать со всеми, и воевать без права на победу, потому что победа в этой войне подобна самому страшному поражению. Тот экологический хаос, который мы вынуждены лицезреть - это всего лишь результат успеха одного вида, всего лишь перспектива далекой победы, тогда как победа - это смерть. Причем смерть для человечества, а не для жизни вообще. Останутся какие-нибудь крысы, тараканы, вирусы, чтобы начать новый виток войны. Отсюда такая неприязнь у основной части человечества к тем, кто любит животных, настоящих диких животных, а не сидящих в клетках символах нашего господства. Заметь, первое, о чем начинают рассуждать дети и обыватели, это о полезности или вреде данного вида для нас. Мы выступаем своего рода рабовладельцами, искореняющими последнее свободомыслие на плантации со странным именем Земля. Те же, кто действительно любят природу, посягают на наше право господ казнить или миловать по своему усмотрению, право, в котором практически никто из нас не сомневается, они выступают против ЧЕЛОВЕКА, этого монстра с патриотических плакатов. Для певцов человеческого могущества они предатели, изменники и перебежчики. А любители природы находят животных более привлекательными, чем людей, по крайней мере, потому, что они лишены многих качеств, которые мы ловко используем в нашей борьбе за доминирование: это и подлость, и зависть, и жестокость ради жестокости, другими словами, все то дерьмо, что делает нас венцами природы. Отсюда и Цезарь: ЧЕМ БОЛЬШЕ Я УЗНАЮ ЛЮДЕЙ, ТЕМ БОЛЬШЕ ЛЮБЛЮ СОБАК, и многие другие… Зайдем?

Мы проходили мимо малоприятного вида пельменной.

-У меня желудок не драконовый, - напомнил я Ыа.

-Возьмешь булочку. Пошли.

Мы взяли по порции пельменей с уксусом и сели за крайний от прилавка столик.

-Ешь.

-Да чего-то не хочется.

-Зря. Эти пельмени являются просто кладезем запахов и вкусовых оттенков. Чего тут только не встретишь!

-Вот этого я и боюсь. Ты меня удивляешь. Как ты можешь есть эту гадость, особенно с твоей любовью к изысканности.

-Тут в тебе говорят предрассудки. Ты брезгливо отказываешься от пельменей потому, что в них может присутствовать некачественное мясо, но с удовольствием пьешь сок. Хотя в действительности мясо в пельменях еще ничего, а вот когда делали сок, под пресс попало несколько крыс, которых в пельменях ты бы не стал есть однозначно.

-Ты это нарочно говоришь?

-И да, и нет. Нарочно, потому что все, что мы делаем, это, в какой-то степени, нарочно, а нет, потому что это чистая правда. Тебе же мешает это признать твоя цивилизованность. Дикари, как и животные, рассматривают запахи, как источник информации. Вы же… Смотри внимательно, - дракон кивнул головой в сторону вошедшего в пельменную солдата. Это был маленький, щуплый мальчишка со следами побоев на лице, исполненном обреченности. Потоптавшись несколько минут у прилавка, он попросил себе булочку, и пока хмурого вида амбарная женщина за прилавком считала его гроши, неловко сунул себе в карман шоколадку.

-Ах ты …! - на солдата обрушился шквал мата. Амбарная тетка готова была разорвать остолбеневшего солдата на части. Оскорбленное право на собственность требовало отмщения, и два нагломордых мужика, жующих пельмени недалеко от нас, взяли на себя торжество справедливости. Они подлетели к солдату, ловко сбили его с ног и принялись вкусно топтать ногами, стараясь покалечить как можно сильнее. Остальная же публика пялилась на происходящее, как на Новогоднее шоу, разве поп корна не хватало.

-Да что же вы, мать твою, делаете? - возмутился новый посетитель кафе.

-Мужик, пошел на …! - отозвался один из защитников справедливости, стараясь отбить солдату пах, но мужик не стал дожидаться, когда ему укажут правильный адрес. С ловкостью Раджа Капура он уложил на пол сладкую парочка и склонился над солдатом.

-Стоять, сука! Руки за голову! - Заорал один из них, размахивая пистолетом. Мужику больно заломали руки, надели наручники, и погнали пинками к выходу. Солдат же, что называется, воспользовался случаем и смылся.

-Пошли, - дракон потащил меня к выходу, - ты же не хочешь давать против мужика показания.

-Скоты! - я чувствовал себя ужасно.

-Ты о ком?

-Обо всех, включая нас с тобой.

-Ну обо мне ты зря так. Я не скот, я земноводное.

-Мужика, наверно, посадят.

-Сначала его опустят. Нихрена себе, на самих ментов руку поднял.

-Так на них же не написано, что они менты.

-Ты их рожи видел? Такие морды и шмотки, как у азербайджанцев с овощного рынка бывают только у ментов. Да и кто еще будет себя так вести.

-Ты за этим дерьмом меня сюда приволок?

-Ба, да тебе стыдно, что это не тебя сейчас в ментовке героически топчут каблуками?

-Пошел ты!

-Не горячись.

-Какие же мы скоты!

Я был раздавлен. С одной стороны стыд за то, что я сидел и смотрел, как эти гады топтали солдата, а теперь мордуют, наверно, единственного порядочного человека, случайно оказавшегося среди нас. С другой мой подленький здравый смысл, нашептывающий, что все равно ничего нельзя было сделать, что в лучшем случае я бы тоже был избит публично ногами, а в худшем… Меня передернуло. Но самым сильным, пожалуй, чувством было отвращение, брезгливое отвращение ко всему роду человеческому, включающему, естественно, и меня, и чувство беззащитности, беспомощности перед нашим человеческим скотством.

К разговору мы вернулись уже у дракона в пещере, где я первым делом опрокинул стакан водки, не закусывая, и даже не предложив дракону.

-Пошел ты со своей интеллигентской истерикой знаешь куда! - прикрикнул на меня дракон, отбирая водку, - надо же, какие мы нежные, чуть что, сразу за водку. Несправедливости не видел? Так еще увидишь! Еще и не такое увидишь! Институтка хренова! Ты еще крови не видел, а ее будет море, ты слышишь меня, гуманист чертов! Море крови и дерьма, в котором тебе предстоит скоро барахтаться. Вот тогда ты и нахлебаешься, и не дай бог, за бутылку схватишься, сам вырву тебе сердце! Ты понял? Не надоело быть добрым за чужой счет или постскриптум? Ты как та бабуля в автобусе, которая поднимает хай, когда кондуктор пытается высадить не желающего платить школяра. Как это так с детей деньги требовать! А предложи ей за него заплатить, так таким матом укроет, что все сапожники в округе покраснеют. Тебе вот солдата жалко. Голодный пацан, стащил шоколадку, неумело, глупо стащил, значит не умеет, не вот, не от хорошей жизни на такое пошел, не гад же какой, чтобы его за это вот так убивать. А попроси он у тебя денег на улице, не дал бы нихрена, ни копейки не дал бы, а залезь он к тебе в машину, сам бы ему руки монтировкой поотхаживал. Ломал бы руки ему и стыдился своего варварства, и от этого стыда зверел бы еще сильней. Да кто ты такой, чтобы требовать от этой тетки за прилавком благородство и сострадание?

Ментов тоже можно понять. Ни зарплаты тебе, ни уважения. Только власть и самофинансирование. У гаишников или у следователей с уголовки с этим нормально, а рядовой какой-нибудь ППСник сколько у пьяного с кармана вытащил, да у бабульки, торгующей семечками скозлил, то и его, минус дань начальству. А тут такой случай представился задержать опасного преступника, да еще на месте преступления, да еще такого, за кого никто слова не скажет. Кому нынче солдат нужен? Родителям? Так родители не в счет, они его вон от армии даже не отмазали. Народу тоже боевик посмотреть, отвлечься от тягот и лишений нашей действительности. Ну а у кого гипертрофированная совесть, для тех у нас суд и тюрьма предусмотрены, чтобы не мешали нормальным людям своей порядочностью. Прежде чем помогать ближнему, подумай, какой срок тебе за это дадут. С другой стороны, ты прав. Скоты и есть скоты. Только скоты голодные, а, следовательно, злые и агрессивные. В какой-нибудь Буржундии скоты сытые, поэтому добрые. Героизм же должен быть организован и подконтролен, чтобы его можно было направлять, куда следует. Лучше всего со связкой гранат под вражеский танк или грудью на пулеметы. Герои стране обходятся дешевле, чем средства по борьбе с танками. Проще и дешевле. Тем более что до своего звездного часа он сам себя и содержит, пополняя закрома Родины.

-От твоих рассуждений вообще жить не хочется.

-Это потому, что я в чем-то прав. Если бы я был совсем не прав, ты бы сказал, что я гоню, и у тебя на душе стало бы легче.

-Ты что, торговец намыленными веревками?

-Скорее врач иммунолог или инструктор по выживанию.

-Поэтому ты топишь меня в дерьме?

-Наоборот, учу тебя плавать. Тебе предстоит переплыть океан дерьма, так что лучше потренироваться.

-Может, в другой раз? В какой-нибудь позапрошлой жизни?

-И в позабудущей тоже. Ты будешь барахтаться в дерьме снова и снова, пока не выплывешь. И здесь у тебя не так уж много вариантов для выбора: Можно конечно надеть радужные очки и думать, что это не дерьмо а повидло, но так и до психушки недалеко. Можно начать переделывать Мир, понять всю тщетность этой затеи, впасть в депрессию, сломаться, спиться, а потом вздернуться или вскрыться, это уже по вкусу.

-И что, никакого выхода?

-Это тебя в школе учили перебивать старших? Выход состоит в отсутствии выхода. Тебе надо просто понять, что дерьмо - это всего лишь дерьмо. Не плохое дерьмо и не хорошее, а никакое, нейтральное. Плохим и хорошим его делает исключительно твоя оценка, которая базируется на предрассудках не первой свежести.

-Понятно. Значит я должен есть дерьмо, думать, что это дерьмо и радоваться тому, что я дерьмоед?

-А ты и есть дерьмоед, причем заметь, эту терминологию предложил ты. А раз для тебя реальность - это дерьмо, значит ты дерьмоед, и такова твоя природа. Могу тебя утешить. Ты не единственный дерьмоед в этом Мире. Бери пример с тараканов. Они не рассуждают, они живут, а условия их обитания, надо заметить, намного хуже, чем у тебя.

-Ты хочешь, чтобы я стал тараканом?

-Тараканов и без тебя хватает. Я хочу, чтобы ты стал собой.

-А сейчас я кто?

-Никто. Тебя еще нет.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.

-Забить болт, - продолжал дракон Ыа, - весьма и весьма интересная фраза. Начнем с того, что болт, согласно Зигмунду Фрейду, олицетворяет ни что иное, как "болт", но мало того, этот болт необходимо еще и забить. Я буквально вижу, как на заводе в цеху по сборке комбайнов, а в принципе, не важно чего, молодой специалист, у которого голова еще забита всякой ерундой, пытается вкручивать пневматической отверткой болты в совершеннейшим образом не приспособленные для этого отверстия. К нему подходит умудренным опытом бригадир и говорит ему по-отечески. Хорош, говорит, Санек херней заниматься. Смотри, как это делается. Затем берет в свои крепкие пролетарские руки кувалду и лупит ею, что есть сил, по болту. Никакой технологии, скажешь ты. Фигня. Те, кто эти отверстия делал, у них ведь руки под тот же болт заточены уже на генетическом уровне. Думаешь, почему Левша блоху подковал? Тоже ведь кувалдой, как следует, только в масштабе один к скольким-то там. Виртуозное владение кувалдой и матом! На мой взгляд, вся русская национальная идея вместима в малоприличный тезис, а именно: КУДА ЕЩЕ УЕ…ТЬ! Душевно так, со всей гармонией человеческого триединства.

Обсудим?